Режиссёр-постановщик Московского государственного академического театра «Русская песня» Дмитрий Петрунь рассказал, чем его поражает Михаил Шолохов.

— Шолохов для меня — писатель, у которого нет стен. Вернее, стены у него — это поля, леса и горы. А потолок — бескрайнее небо. Он — певец свободы, за которую надо нести ответственность. Не бороться, а именно нести ответственность. Он описывает судьбу человека во время такой стихии, как новое знакомство: какие-то рассказы, кусочки из произведений школьной программы. Отношение было несколько поверхностное. А потом я прочитал несколько раз «Тихий Дон», чтобы написать по нему пьесу, уместив это четырёхтомное произведение в 3 часа сценического действа. И Шолохов открылся для меня как величайший классик русской литературы. Я влюбился в поэтику Дона. Шолохов будто лично рассказал мне про казачество и про этот огромный кусок истории нашей страны…

Шолохов стал для меня живым автором. В этом и заключается феномен неустаревающей классики. гражданская война. Когда царит бесправие, утрачиваются прежние ценности. Как оставаться человеком в такой ситуации? На это отвечает Шолохов.

До постановки спектакля «Тихий Дон» у меня с этим писателем было шапочное знакомство: какие-то рассказы, кусочки из произведений школьной программы. Отношение было несколько поверхностное. А потом я прочитал несколько раз «Тихий Дон», чтобы написать по нему пьесу, уместив это четырёхтомное произведение в 3 часа сценического действа. И Шолохов открылся для меня как величайший классик русской литературы. Я влюбился в поэтику Дона. Шолохов будто лично рассказал мне про казачество и про этот огромный кусок истории нашей страны…

Шолохов стал для меня живым автором. В этом и заключается феномен неустраивающей классики.